yve_chmur_ent (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
yve_chmur_ent) wrote2016-08-21 03:30 pm
yve_chmur_ent) wrote2016-08-21 03:30 pm
Entry tags:
Переложение с родного на родной или Кладезь Чёрного Кимвала
Ребята затеяли разговор о поэзии и альтерризме и спрашивали, буду ли я участвовать. Да, я хочу высказаться по этой теме.
Начать с того, что свои первые стихи я точно сочинял "по образу". Мы играли в ситуацию, критическую для героя, и "на этом месте" должен был быть спет псалом – такой, чтобы камни зарыдали, светила померкли и враги вместо расстрела побросали оружие к ногам главгера. Что-нибудь типа Псалма о Горькой Реке, только ещё пронзительней. Но в коллекции Царя Давида в точности такого, как мне надо, не было, поэтому мы с Алвой и Мееной "открыли" дотоле никому не известный источник древних религиозных песнопений "Чёрный Кимвал". Я (не будучи на тот момент археологом и не имея поэтому уважения к реальной материальной традиции) постулировал, что в древности "кимвалы" были вроде гитар или арф, а "цимбал" назывались ударные и это со-овсем другое (потому что мне не нравилось слово "псалтирь" и не нравилось в качестве музыкального сопровождения бить в медные тарелки). Короче, пару псалмов из этого кладезя я "вспомнил" и мы их пели – разумеется, светила меркли, камни трескались и враги балдели – но текстов (увы не увы, скорее к лучшему) не сохранилось до сего дня ни в моей голове, ни в памяти товарищей детских игр.
В дальнейшем я был убеждён, что мне как Чёрной Звезде Арийского Армагеддона пристало сочинять только совершенно убойные опусы, на мелочи не размениваться. Это убеждение не мешало мне время от времени баловаться лирическими зарисовками в стихах или дразнилками. Но все мои серьёзные попытки создать нечто настоящее были нацелены на песню, и всякий раз я стремился поймать её образ в некотором мистическом пространстве – это Песня Костров, или это Песня Пуль, или это Песня Убитых Весной. Я для начала усматривал некий цельный эмоционально-образный контур, как звёздное скопление, потом он конденсировался в мелодию, и только потом из неё начинали "выпадать как роса" мне на ум слова – отдельными строфами или даже просто словосочетаниями.
Последнее в таком роде явление пришлось уже на этап моего знакомства с Тринадцатой. Я пытался сложить песню о трёх дарах – я видел всё в образах очень отчётливо, эти три дара для меня-мессии: золото (дар убивать), ладан (дар умирать) и смирну (дар любить). Я слышал музыку, захватывающий мотив, местами видел как медленно вращается в мерцании вся структура песни, и даже различал в ней отдельные строфы. Но тут в игру вмешалась новая мистическая сила, Таточка со своим личным даром, и всё мне порушила.
То есть я понятия не имел ни про какую Тату, просто ощущение было весьма своеобразное – типа как будто я пытаюсь каллиграфически писать при помощи длинного удилища: с одной стороны, линии появляются на удалении, на каком-то другом берегу, и это головокружительно, с другой – это же не буквы, а хрень какая-то! Совсем не то, что надо, не та песня – но зато вот она уже готовая, проснись и пой! Да тьфу, вообще чёрт знает что, зачиркать и начать сначала! И песня опять стремительно складывается сама собой где-то в дальней стороне от меня – и опять на выходе эээ… ну типичное не то (сорри, дочь Алестры!)
Ну потом-то мы наладили работу, когда меня прошибло влюблённостью в Германа и пробило на лирику, как никогда не пробивало до того. И где-то с тех пор (может именно что насмотревшись на Тату с её манерой не заморачиваясь писать про ФСЁ переживаемое) я стал относиться к делу проще, сочинять как только потянет, в том числе стихи, а не песни – и не лезть отбирать лаврики у коллеги-Царя Давида.
Кстати, с точки зрения Таты – это я, оказывается, пишу легко-небрежно и учу её не страдать перфекционизмом. Ну-ну, посчитаем это за комплимент…
Точно могу сказать ещё вот что: часть стихов я теперь сперва складываю в альтерре и только потом перебрасываю к себе домой. Наверное, это та самая привычная для меня с детства манера работы: тронуть камертон – по резонансу найти "про что я жажду сейчас услышать-спеть" или "как про _это_ должно быть спето", дальше сосредоточиться на "как оно выглядит в целом" и "в нём непременно должны быть вот такие отдельные искры", потом увидеть готовую штуку на некотором расстоянии и обрадоваться – "даа, класс, я такое очень хочу перенести к себе!" и уже спокойно, вприглядку, вручную собрать такую же точно штуку из всего, что у меня под рукой дома.
Воттак.
Начать с того, что свои первые стихи я точно сочинял "по образу". Мы играли в ситуацию, критическую для героя, и "на этом месте" должен был быть спет псалом – такой, чтобы камни зарыдали, светила померкли и враги вместо расстрела побросали оружие к ногам главгера. Что-нибудь типа Псалма о Горькой Реке, только ещё пронзительней. Но в коллекции Царя Давида в точности такого, как мне надо, не было, поэтому мы с Алвой и Мееной "открыли" дотоле никому не известный источник древних религиозных песнопений "Чёрный Кимвал". Я (не будучи на тот момент археологом и не имея поэтому уважения к реальной материальной традиции) постулировал, что в древности "кимвалы" были вроде гитар или арф, а "цимбал" назывались ударные и это со-овсем другое (потому что мне не нравилось слово "псалтирь" и не нравилось в качестве музыкального сопровождения бить в медные тарелки). Короче, пару псалмов из этого кладезя я "вспомнил" и мы их пели – разумеется, светила меркли, камни трескались и враги балдели – но текстов (увы не увы, скорее к лучшему) не сохранилось до сего дня ни в моей голове, ни в памяти товарищей детских игр.
В дальнейшем я был убеждён, что мне как Чёрной Звезде Арийского Армагеддона пристало сочинять только совершенно убойные опусы, на мелочи не размениваться. Это убеждение не мешало мне время от времени баловаться лирическими зарисовками в стихах или дразнилками. Но все мои серьёзные попытки создать нечто настоящее были нацелены на песню, и всякий раз я стремился поймать её образ в некотором мистическом пространстве – это Песня Костров, или это Песня Пуль, или это Песня Убитых Весной. Я для начала усматривал некий цельный эмоционально-образный контур, как звёздное скопление, потом он конденсировался в мелодию, и только потом из неё начинали "выпадать как роса" мне на ум слова – отдельными строфами или даже просто словосочетаниями.
Последнее в таком роде явление пришлось уже на этап моего знакомства с Тринадцатой. Я пытался сложить песню о трёх дарах – я видел всё в образах очень отчётливо, эти три дара для меня-мессии: золото (дар убивать), ладан (дар умирать) и смирну (дар любить). Я слышал музыку, захватывающий мотив, местами видел как медленно вращается в мерцании вся структура песни, и даже различал в ней отдельные строфы. Но тут в игру вмешалась новая мистическая сила, Таточка со своим личным даром, и всё мне порушила.
То есть я понятия не имел ни про какую Тату, просто ощущение было весьма своеобразное – типа как будто я пытаюсь каллиграфически писать при помощи длинного удилища: с одной стороны, линии появляются на удалении, на каком-то другом берегу, и это головокружительно, с другой – это же не буквы, а хрень какая-то! Совсем не то, что надо, не та песня – но зато вот она уже готовая, проснись и пой! Да тьфу, вообще чёрт знает что, зачиркать и начать сначала! И песня опять стремительно складывается сама собой где-то в дальней стороне от меня – и опять на выходе эээ… ну типичное не то (сорри, дочь Алестры!)
Ну потом-то мы наладили работу, когда меня прошибло влюблённостью в Германа и пробило на лирику, как никогда не пробивало до того. И где-то с тех пор (может именно что насмотревшись на Тату с её манерой не заморачиваясь писать про ФСЁ переживаемое) я стал относиться к делу проще, сочинять как только потянет, в том числе стихи, а не песни – и не лезть отбирать лаврики у коллеги-Царя Давида.
Кстати, с точки зрения Таты – это я, оказывается, пишу легко-небрежно и учу её не страдать перфекционизмом. Ну-ну, посчитаем это за комплимент…
Точно могу сказать ещё вот что: часть стихов я теперь сперва складываю в альтерре и только потом перебрасываю к себе домой. Наверное, это та самая привычная для меня с детства манера работы: тронуть камертон – по резонансу найти "про что я жажду сейчас услышать-спеть" или "как про _это_ должно быть спето", дальше сосредоточиться на "как оно выглядит в целом" и "в нём непременно должны быть вот такие отдельные искры", потом увидеть готовую штуку на некотором расстоянии и обрадоваться – "даа, класс, я такое очень хочу перенести к себе!" и уже спокойно, вприглядку, вручную собрать такую же точно штуку из всего, что у меня под рукой дома.
Воттак.
no subject
no subject
"Штранно!" (с)
no subject
Но ощущения длинного удилища нет. Видимо, эисское?
no subject
no subject
Это у тебя там с Валар началось?
no subject
Щас как запою - всем плохо будет!Ну да... с них.
no subject
"ведь нельзя же не петь"(с)
Хорошоь вы там время провели, я скажу.
no subject
Дааа. Давно так не было. Лет... больше десяти уж.
no subject
Правильно ли я понял, что ты часть стихов сочиняешь на ЗА, а часть - на ЗЗ?
no subject
no subject
no subject
no subject
Или это было на самом раннем этапе нашего общего общения?
no subject
А похожи-непоходжи - вон мы разок написмали по стиху поъхожему друг на друга, сейчас не помню, какие но точно было.
no subject
Ну, потому и бросилось в глаза, что эти стихи у вас похожи оказались - что обычно таки вы по-разному пишете:)
А на данном этапе чаще как?
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
у меня это дело принимает форму "фсё-фсё-фсё учесть" - а пока не учёл, не выкладывать:(((
no subject
Про удилище неожиданно. Но как ты мог увидеть "линии на другом берегу", когда ещё не знал про Тату? Это же до начала твоего собственного альтерризма было, получается?
no subject
Мамочка моя вон вообще серьёзно говорит, что ей напевают на ухо херувимы, когда она сочиняет песенки. И мужественно не отказывается от своих слов, когда знающие люди ей напоминают, что про херувимов теперьизвестно, что это сумасшедшие глобы Сростка. Мамочка иолько тонко улыбается и вздыхает "значит, у них такое прекрасное чувство гармонии".